Андрей Корвач – автор более 300 произведений станковой и монументальной скульптуры (керамика бронза, мрамор), которые демонстрируются на выставках Украины и США (Нью-Йорк, 2001), а также украшают интерьеры частных коллекций и общественных учреждений в США, Украине, Великобритании, Бельгии, Новой Зеландии, Канаде, Германии.
Работы скульптора находятся в экспозиции Секретариата Президента Украины и Министерства культуры Украины.
Беседу с Андреем нельзя назвать «интервью»: это была именно беседа, когда темы рождались спонтанно и свободно, а множество мелких деталей походу складывались в интереснейшие размышления: о творчестве, моде, украинской культуре… Потому наш разговор с этим образованным, эрудированным и очень талантливым человеком Д.Журнал решил передать в нестандартном виде «мыслей о…».
О любимом материале
Я очень сильно люблю керамику. Наверное, потому, что родился в Западной Украине, где традиции народной керамики передаются с молоком матери, из поколения в поколение на протяжении многих веков. Я не придерживаюсь классических технологий, а просто получаю огромное удовольствие от самого процесса работы с глиной.
Существует такое понятие, как материал настроения. Зимой, когда делать керамику просто некомфортно (так как не хочется опускать руки в холодную глину), я работаю с бронзой. А летом над керамической скульптурой работается легко, глина сама подсыхает под руками, и на одно произведение уходит всего два-три дня.
Когда-то давно я понял, что использование керамики в закрытых помещениях делает человека богаче. Она способна наделять интерьер особым настроением при условии определённого назначения, например, выступив несущим элементом люстры или торшера, посудой, предметом декорирования чистых ниш… Керамике можно придать абсолютно любую фактуру. Разместив керамическую фигуру на фоне гладких стен с отделкой в сочетании белого и зелёного цветов, пустив по кругу простой багет и обеспечив её подсветкой одним или двумя хорошими светильниками, мы получаем ошеломляющий эффект! Цвет керамики меняется, вся обстановка преображается, приобретая дополнительную смысловую глубину, богатство и блеск. Ведь говорят, что всё, проходящее через огонь (чистилище), становится божественным.
Я заметил, что люди, которые покупают бронзу, чаще всего, уверены в себе. Ведь, кроме прочего, бронза – это символ исторического развития человека в обществе. Имея самый обычный интерьер и абсолютно не разбираясь в стилях, человек, стол которого украшает бронзовая скульптура, встанет с утра уверенным, бодрым и гордым за своё достижение. Ведь он смог понять гения, создавшего эту работу. А значит – стать наравне с автором или даже выше, потому что смог купить и понять его детище.
О том, как всё начиналось
Справка Д.Журнала: «Уже в 17 лет Андрей создал чудесный портрет девочки (произведение «Взгляд»), в котором отразилась его увлечённость Роденом. В 1990 году портрет экспонировался на выставке в Киеве, а затем, под знаком детского творчества, — в Лондоне (Великобритания)»
Я вырос в творческой семье. Мой отец, Богдан Корвач (1940 – 1984), был талантливым украинским поэтом и живописцем. Мама, сколько я ее помню, пела в народном хоре «Прикарпатье» (очень модном в свое время). В 1983 году старший брат поступил в Республиканскую художественную школу в Киеве. А я с другом, уже в 11 лет собрал свой картинг (безумно люблю технику), с ним же начал выступления – и мы стали чемпионами области среди своих одногодок. Но мама боялась, чтобы я на этом своём картинге никуда не «влетел», и вскоре отправила меня вслед за братом, обучаться художественным азам. (Смеётся). Сначала поступал на факультет живописи, а затем, поразмыслив, сказал, что хочу, как брат, учиться на скульптурном (меня всегда мучила мысль: какая же профессия у Бога?)
Главное, что мною движет всю жизнь, начиная с детства, — это интерес и желание из ничего сделать что-то.
Первая моя работа «Казацкая любовь», появившаяся в 1991 году, сделана из керамики. Я был влюблён в девушку, мне очень хотелось ей что-то подарить, а денег совсем не было. И вдруг совершенно случайно в сплетении веток дерева я увидел очертания пары, прислонившейся друг к другу головами. Так родилась идея и сюжет будущего подарка, хотя до этого я никогда не брал в руки керамической глины. Естественно, не был я знаком даже с основными технологическими тонкостями керамики, поэтому вылепленная работа развалилась прямо в сушке. Что делать? Приступил к опытам: склеил, положил в большую бочку от краски (150 литров), засыпал тырсой и стал нагревать, поддувая её… воздухом из обычного пылесоса (мини-горн). Скульптура, которую через сутки я достал из ёмкости, на удивление, была твёрдой, словно камень.
Затем стал покрывать работы глазурью. И сразу начались новые эксперименты с материалом. В чистую прозрачную глазурь я начал добавлять бронзовый порошок. Сначала была просто грязь. А в один прекрасный момент я нашёл бронзянку: добавишь чуть-чуть – получается зелёный цвет, бросишь ещё немного – уже серебряный отлив.
Затем где-то услышал, что можно нанести золото на керамику, растворив кусочек этого драгоценного металла в азотной кислоте (в итоге – это классическое применение раствора царской водки) и смешав с определёнными маслами. Надо сказать, что я не плохо знаком с химией (не зря же родился в городе химиков Калуше на Галичине), а знание нужно подкреплять опытами. В результате, потеряв пару зубов, я достиг очень красивого эффекта золотого покрытия на керамике.
Об экспериментах с материалом
Мне интересно работать с разными материалами. Благодаря собственным «ноу-хау» я делаю скульптуры очень непохожими на других даже по своему внутреннему составу. Когда-то, увидев возле дома насыпь зелёной метростроевской глины, я решил применить её в своей работе – и бился над ней до тех пор, пока не достиг результата (при обжиге она оказалась очень сыпучей, пришлось смешивать её с различными веществами и молоть). А результат зачастую превосходит все ожидания. Так появилась так называемая серия «чёрненых» работ, к которым относится скульптура «Казак», «Сон», «Казацкая любовь» и другие.
Так же родилась скульптура «Наталочка», которую я украсил кусочками смальты «с остановок» (знаете, одно время в советский период, делали такие шикарные автобусные остановки, щедро облицованные смальтой). А орнаментация скульптуры (все эти узоры на платье и веретене) была сделана обычной шариковой ручкой и кусочком деревяшки. Незачем что-либо мудрить и придумывать, если всё есть под рукой. За три часа скульптура была очень просто и эффектно декорирована. Но при этом, безусловно, все работы имеют классическую проработку лиц и ярко выраженный сюжет. Кстати, «Наталочка» простояла у меня ровно неделю, а затем её увидела наш замечательный меценат Наталья Яресько. Так скульптура нашла своего хозяина и уехала вместе с ней в США (тогда она еще не знала, что останется жить в Украине).
В качестве украшений мною часто используется бисер: это то же стекло, не уступает ему по своим декоративным качествам, а иногда и превосходит.
В скульптуре для меня нет ничего невозможного. И на каком-то этапе пришло понимание того, что я могу делать очень много нового для себя и других людей.
Мои скульптуры очень компактные, лёгкие и прочные. Их максимальный размер – 60 см. Творения разлетаются по всему миру, и я делаю всё для того, чтобы будущие владельцы без усилий смогли разместить их на полке над сидением «Боинга».
Раскрою читателям Д.Журнала ещё один технический секрет. Композиция «Пётр и Павел» представляет собой две скульптуры, соединённых между собой методом глиняного вакуума. Внутри керамика пустая: я делаю работы из цельного пласта глины, формируя основу в виде полой «трубы», на которой затем и задаю нужное в направление лепки.
В работах «Мама», «Музыкант», «Пилигрим» и других я использовал соль в качестве эффектного материала для обработки керамики. Соединив соль в качестве окислителя с обычной ржавчиной (окись железа) – я получил интересный декоративный эффект на поверхности скульптур. При температуре 700-800 градусов ржавчина восстановилась, и соль превратила его в противоположный чёрный. В результате на фигурах мы видим глубокие читабельные линии, придающие особую драматичность образам.
