Всегда с интересом и неким трепетным чувством изучаем мы материалы о собственных, ими же созданных рабочих владениях архитекторов и дизайнеров — кабинетах, мастерских, офисах. С трепетом –- потому что имеем дело с честным, свободным от какого-либо волеизъявления заказчика, выражением творческого начала через призму способа жизни, привычек и пристрастий самого творца. С воплощением того, как оно «должно быть по-настоящему». Приватной территорией, но в то же время самопрезентацией. Если хотите, моментом истины.
Именно таким местом для Роберта Стерна (Robert Stern) –- известного американского архитектора, историка, декана Йельской архитектурной школы (Yale’s architecture school) –- стал пентхаус дома по 34-ой улице Манхеттена. Однако слово «пентхаус» в понимании Стерна очень далеко от привычного обозначения огромных, роскошных изнутри и снаружи апартаментов, венчающих верхушки небоскрёбов.
В данном случае исходной точкой стало скромное, обшитое металлом чердачное помещение высотного дома, один из этажей которого занимал офис студии Robert A. M. Stern Architects. Архитектор, который любит отыскивать в прошлом истоки архитектурных явлений дня сегодняшнего, говорит, что «современное понятие пентхауса первоначально означало навес на крыше дома, в котором домоуправители хранили краску и инструменты».
Действительно, многие историки сходятся во мнении, что вплоть до начала XX столетия пентхаусом называли простой, грубый навес под наклонной крышей с одной стороны дома, используемый в качестве надворной постройки, под склад или загон для скота. Более ранней формой было английское слово pentis, в свою очередь произошедшее от латинского appendicium в значении «добавки, чего-то добавленного». Словарная форма penthouse появилась в XIV в., однако современное значение это слово приобрело только в 1920-х годах.
Предыдущие владельцы обшитого металлом чердачного домика из компании по производству ювелирных украшений бесцеремонно разделили его на комнатушки. Но в тесных, до отказа забитых помещениях с пристройками снаружи архитекторам удалось разглядеть суть целой конструкции, выраженную в простых чистых линиях металлического корпуса, поддерживаемого тонкими балками. Вместе с поверхностью крыши, эта территория сулила гораздо больше, чем замкнутые площади. В планы Стерна входило сохранение конструкции металлического навеса, но в то же время избавление её от оставшегося от прежних хозяев духа шанти-тауновских домиков-«времянок».
По словам самого архитектора, он захотел создать волшебную взаимосвязь и непрерывность внутреннего и наружного пространств при помощи гигантских раздвижных дверей, выходящих на крышу без малейшего перепада высоты. Один шаг за пределы кабинета –- и ты оказываешься на свежем воздухе. Правда, на высоте двадцатиэтажного дома.
Вместе со своими партнёрами –- Грантом Марани (Grant Marani), Джулией Ниманн (Julie Nymann) и Джоном Бойландом (John Boyland) –- Роберт Стерн обнажил внутренние помещения до самого каркаса, изолировал места соединения с опорной поверхностью, оснастил дискретным освещением и воздуховодами, а затем покрыл гофрированным железом. Доминирующим структурным элементом стало само объёмное пространство, которое архитекторы и дизайнеры разделили овальной кабиной. В ней разместились ванная, кухня и бар (Стерн хорошо известен любовью к «бодрящим, но не разбалтывающим» мартини). Северная часть была отдана под комнату для письменной работы и научных исследований, в которой Стерн вместе с соавторами Дэвидом Фишманом (David Fishman) и Джакобом Тайлавом (Jacob Tilove) будет работать над написанием книги об архитектуре пригородов.
На юг от кабины расположилась гостиная, обставленная классическими модернистскими предметами мебели. Стол Эро Сааринена в окружении кресел Альвара Аалто используется Стерном как для проведения обедов, так и для работы после ланча со своими соратниками, друзьями или же в полном одиночестве. Раздвижные стеклянные двери выводят на огороженную площадку на крыше дома, выложенную квадратами текомы (индейского жасмина) и покрытой с одной стороны зарослями бамбука, а с другой –- квадратными деревянными кадками. Ландшафтный дизайнер Кендра Тэйлор (Kendra Taylor) подобрала для клумб специальные растения, которые способны выдерживать как суровую зиму, так и летнюю жару.
Роберт Стерн, которого причисляют к теоретикам постмодернизма и который сам себя называет «современным традиционалистом», высказался следующим образом об актуальности данной постройки: «Я критикую современную архитектуру за её единообразие: универсальное пространство очень часто создаёт анонимность опыта… Если пентхаус со всей своей арматурой и является современным с точки зрения стиля и технологии, он обладает не анонимным, а очень выразительным характером. Это достигается многообразием его пространств».
Самое же интересное, на наш взгляд, кроется в первопричинах появления этого оригинального объекта. Роберт Стерн — очень занятой человек, которому часто приходится выполнять работу, требующую повышенной концентрации внимания. Однажды он осознал, что громадная часть его времени в офисе растаскивается на множество различных, зачастую совсем необязательных и пустяковых дел, начинающихся с вопроса «А можно к Вам на минуточку?». Поэтому, когда разросшаяся компания вслед за 18-ым, заняла 19-ый и замахнулась на последний, 20-ый этаж вместе с небольшой постройкой на крыше, первой мыслью Стерна стало «Я хочу туда». Теперь Стерн может работать спокойно. У сотрудников и подчинённых должна быть, по меньшей мере, веская, если не особо важная причина для того, чтобы отложить все дела и, пройдя через новые помещения последнего этажа, выбраться к нему на крышу.
